КАК УЧИЛИ СТАТЬ ЕВРЕЕМ

Михаэль ДОРФМАН

Еврейскому младенцу не так уж много времени отводилось для дошкольного «счастливого, беззаботного детства». Уже маленький эйфэлэ (цыпленочек идиш) слышал из люльки колыбельную:

Пече, пече кихэлэх,
Ди мамэ гейт койфн шихэлэх,
Шихэлех вет зи койфн,
Дос кинд ин вэт ин хейдер лойфн. 

Лепят, лепят прянички
Мама купит туфельки
Туфельки мама купит,
Дитё в хедер поступит

Детей отдавали в начальную школу хедер в трехлетнем возрасте. Там они проводили большую часть своего активного времени следующие 10-11 лет жизни. Сегодня осталось очень мало тех, кто учился в традиционной еврейской школе-хедере в Восточной Европе. Они уходили из дому поутру затемно и возвращались домой в сумерках, крепко держа в руках бумажный фонарик, освещавший путь.

С октября до мая, в конце долгого школьного дня дети становились рядком и учитель-меламед (которого надо было почтительно называть ребе) лучиной или свечкой зажигал им фонарики. Лишь по пятницам мальчиков отпускали из хедера засветло, чтоб успели домой в канун субботы.

Еврейских девочек тоже учили молитвам, начаткам чтения, письма, но их образованием не занимались так усиленно. Именно мальчика надо было в буквальном смысле образовать, придать ему образ еврея. Научить ежедневно и ежечасно нести на себе «ярмо Завета». Научить вести себя по-еврейски, никого не спрашивая делать вещи по-еврейски. Научить особому еврейскому пониманию талмудического закона и раввинской премудрости, во исполнение завета с Господом, создавшим людей, и, прежде всего евреев по образу своему и подобию.

Далеко не каждая семья могла себе позволить держать сына в хедере полный школьный курс. Отнюдь не каждый еврей становился «сосудом премудрости» или «светочем Торы». Традиционное еврейское общество было нормальным обществом с маленькой ученой верхушкой и большим не особо ученым рабочим сословием. Общество «всеобщего учения» хевра ломедет появилась лишь в 1930х годах стараниями Хазон Иша.

И все же в большинстве случаев хедер достигал своей цели. Даже, если мальчик оставлял хедер в 10 лет (а обычно учились там до 13-и) то у него за плечами все равно было семь лет ежедневных, интенсивных 12-и часовых занятий. Знания в хедере вбивались в голову крепко и на всю жизнь. Я встречал старых людей, вырванных из хедера войнами и революциями бурного ХХ века в 9-10и летнем возрасте. Они всю жизнь не делали ничего иудейского, но и в свои 80-90 лет твердо помнили молитвы, благословения, библейские стихи и талмудические комментарии, вызывая зависть своих внуков, воспитанных в новомодных йешивах для ищущих ответа или на курсах по еврейской самоидентификации.

Если бы внуки знали, какой ценой достигалась такая наука, то вероятно сказали бы традиционное благословение Борух ш’пторани – «Благословен (Бог за то) что освободил меня (от этого)».

***

Хедер – по-древнееврейски комната, сокращение от хедер Тора (на идише произносят как хейдер ТойрЭ). По-еврейски есть еще несколько слов, обозначающих комнату: цимер или штуб, однако хедер – это школьная комната. Множественное число хадойрим почти не употреблялось. Да и откуда было взяться многим комнатам в нищем еврейском местечке и в баснословно бедном доме учителя-меламеда? Из рассказов старых людей встает картина убогого жилья меламеда, развешанные простыни, пытающиеся скрыть от глаз учеников семейную кровать и люльку с ребенком. Лишь знаменитые хасидские цадики или крупные богачи могли себе позволить личный покой для уединения – хейдер меЮхэд.

В хедере учили неоспоримое – как выглядят еврейские буквы, как их произносят, как связывают в слоги. Еврейское письмо изображает лишь согласные звуки, а гласные появились значительно позже, в виде точек и значков под, над, а то и в середине букв. В современной израильской школе свыше 30% школьников еще в 5-6 классе, а то и старше, затрудняются понять прочитанное. В основном из-за структуры еврейского письма, где невозможно прочесть слов, если не знать их значения. Современные европейские педагогические методики оставляют полуграмотными многих учеников. Они мало подходят не только в Израиле, но и в Америке, где английское письмо не отражает современного произношения слов.

Педагогическая метода хедера увековечена множеством народных песен, рассказов и анекдотов. Кое-где и сегодня в хасидских общинах еще учат по старинке. Дети в классе хором ритмично и бесконечно повторяют буквы и слоги алфавита-алеф-бейс: комец-алеф –о, комец –бейс –бо, комец-гимел –го…

Ничего специфически еврейского в такой методе не было. В старину в русских народных школах учили точно также, хором повторяя: аз, буки, веди... Еврейские мальчики часами повторяли буквы и слоги: пасек-алеф –ааа, пасек-бейс-бааа…. Вот только ритм, детского пения был в точности тот, с которым у евреев принято читать Талмуд – геморе-нигн. Слог за слогом, слово за словом, библейский стих за стихом, молитву за молитвой, день за днем до хрипоты повторяя отрывок за отрывком, дети зазубривали еврейскую премудрость.

Письму начинали учить позже и тоже через зазубривание. К изучению приступали торжественно – мазали мёдом буквы и водили по ним пальцем ребенка. Иногда мать пекла кихелех-печенье в виде букв. Однако мед давали редко. В основном применяли шурэ-гризл, то есть пропись, которую бесконечно копировали, раз за разом наводя контур, пока не получалось правильно.

Шурэ (в современно иврите звучит шура – линия, ряд) стала притчей во языцех и дала начало бесчисленному количеству дразнилок. Ведь Шура – еще и женское имя (форма от имени Сарра). Раз школьная шура – прямой ряд, то девочку Шуру дразнили кримэ кривая, горбатая. Еврейские дети жестоки как и любые другие.

А мол из гевен а майсэ,

Ун цигеле, а вайсэ,
Ун киэле а ройтэ,
Мендель из а шойтэ…

Только в сказке было так,
Один беленький козленок,
Один красненький теленок,
А наш Менделе – дурак.

Местечковые дети жили в мире народного фольклора, густо замешанного на талмудической символике. Первые две строки – из старинной колыбельной. Однако, обычный в еврейском хозяйстве козленок, еще и пасхальный агнец, козленок из песенки, которой заканчивают в еврейскую Пасху застольное чтение пасхального предания Агада. Хад-гадья – «один козленок» по-арамейски то же, что ун цигеле на идише. Красный теленок – не простой теленок, но и известная всем говорящим на идише детям поро адомо – красная корова из 19 главы Книги Чисел, предвестница мессианского избавления. И тут же ребенка разом опускают на землю довольно обидным образом.

Отец ведет сына в синагогу. Мункач (Мукачево) 1920е гг.

Вместо Менделе можно подставить любое имя. И дразнилкам нет конца Малке-халкэ (галушка из мацовой муки), Динэ-слинэ (слюна, плевок), Нотэ (форма имени Носн, Натан)-блотэ (блото, грязь), Гецл – пецл (маленький поц), Ицик-шмицик (то же самое). Пели дразнилки, или сегодня бы сказали «читали рэп», на особый напев гмаре-нигн – по которому евреи читают вслух молитвы и Талмуд.

Выучив алфавит, дети Народа Книги (выражение взято из Корана, однако прижилось и у евреев) принимались заучивать Книгу книг – Тору – основной и единственный текст в хедере. Набожные евреи никогда не учат Тору саму по себе, а лишь с комментариями, чтоб понимать ее «правильно», «по-еврейски».Еврейская библия без комментариев в традиционном еврейском обиходе существует лишь в виде рукописного свитка, хранимого в специальном «священном» шкафу в синагоге. Свиток Торы используют лишь при богослужении. Во всех остальных случаях Тору издают в особом формате, в обрамлении комментариев, самым главным из которых считается комментарий богослова XI века известного под акронимом Раши – Рабби Шломо бен Ицхаки. Тора мит раши – это устойчивая идиома еврейского языка – «Тора с Раши». Они совершенно нераздельны. Каждое слово из Торы понимают не само по себе, а в обрамлении пояснений Раши. В хедер учили не просто Торе, а образу мысли ученого толковника XI века.

Поскольку Тора, как и Раши написаны по-древнееврейски, то ученик даже не различал где что. У евреев бытует поверье, что первочеловек Адам в раю не тратил времени зря и, не испытывая материальных затруднений, все время отдавал единственно достойному занятию – изучению Тору. Так вот никто не удивится, если сказать на идише, что Адам учил в раю тора мит раши.

Приведем всего один стих из Книги Бытия (22:2) для понятия о том, как Тора мит раши выглядит:

И сказал Он: Возьми же
возьми же. נא выражает не что иное, как просьбу. Сказал ему: “Прошу тебя, ты ради Меня должен устоять перед этим испытанием, чтобы не сказали, что предыдущие были несущественны”. (Раши)
сына твоего
сына твоего. Сказал Ему: “Два сына у меня”. Сказал ему: “Единственного твоего”. казал Ему: “Этот единственный (сын) у своей матери, и этот единственный у своей матери”. Сказал ему: “Которого ты любишь”. Сказал Ему: “Обоих я люблю”. Сказал ему: “Ицхака” [Санhедрин 99 б]. А почему не открыл ему с самого начала? Чтобы не ошеломить его внезапностью: как бы разум его не помутился и он не лишился бы рассудка. И чтобы ему осознать важность повеления. И чтобы вознаградить его за каждое слово в отдельности [Берешит раба 55]. (Раши)
, единственного твоего, которого ты любишь, Ицхака, и иди на землю Мория
землю Мория. Йерушалаим. И также в Хронике: “возводить Дом Господень в Йерушалаиме, на горе Мория” [II Кн. Хроники 3,1]. А наши мудрецы разъясняли (название так:) “Потому что оттуда исходит הוראה учение, наставление для Исраэля”. Онкелос переводит это как связанное по значению с воскурением, в которое входит мирра (мор), нерд и другие благовония (т. е. “Мория” от “мор”). (Раши)
, и вознеси его
и вознеси его. Не сказал ему: “Заколи”. Потому что Святой, благословен Он, не желал заклания (Ицхака), но чтобы возвел его на гору и подготовил как жертву всесожжения. Когда же (Авраам) привел его (на гору). Он сказал ему: “Веди его вниз”. (Раши)
там в вознесение-всесожжение на одной из гор
одной из гор. Святой, благословен Он, удивляет праведных, а затем открывает им. И все это для того, чтобы умножить им вознаграждение. И подобно (этому) “землю, которую укажу тебе” [12,1], и также “воззови над ним зов” [Иона 3,2]. (Раши)
, о которой скажу тебе.
Дальше идет раши
возьми же. נא выражает не что иное, как просьбу. Сказал ему: “Прошу тебя, ты ради Меня должен устоять перед этим испытанием, чтобы не сказали, что предыдущие были несущественны”возьми же. (ках но) но выражает не что иное, как просьбу. Сказал ему: “Прошу тебя, ты ради Меня должен устоять перед этим испытанием, чтобы не сказали, что предыдущие были несущественны”.
сына твоего. Сказал Ему: “Два сына у меня”. Сказал ему: “Единственного твоего”. казал Ему: “Этот единственный (сын) у своей матери, и этот единственный у своей матери”. Сказал ему: “Которого ты любишь”. Сказал Ему: “Обоих я люблю”. Сказал ему: “Ицхака” [Санhедрин 99 б]. А почему не открыл ему с самого начала? Чтобы не ошеломить его внезапностью: как бы разум его не помутился и он не лишился бы рассудка. И чтобы ему осознать важность повеления. И чтобы вознаградить его за каждое слово в отдельности [Берешит раба 55].сына твоего. Сказал Ему: “Два сына у меня”. Сказал ему: “Единственного твоего”. казал Ему: “Этот единственный (сын) у своей матери, и этот единственный у своей матери”. Сказал ему: “Которого ты любишь”. Сказал Ему: “Обоих я люблю”. Сказал ему: “Ицхака” [Санhедрин 99 б]. А почему не открыл ему с самого начала? Чтобы не ошеломить его внезапностью: как бы разум его не помутился и он не лишился бы рассудка. И чтобы ему осознать важность повеления. И чтобы вознаградить его за каждое слово в отдельности [Берешит раба 55].
землю Мория. Иерусалим. И также во хрониках: “возводить Дом Господень в Йерушалаиме, на горе Мория” [II Кн. Хроники 3,1]. А наши мудрецы разъясняли (название так:) “Потому что оттуда исходит הוראה учение, наставление для Исраэля”. Онкелос переводит это как связанное по значению с воскурением, в которое входит мирра (мор), нерд и другие благовония (т. е. “Мория” от “мор”.
и вознеси его. Не сказал ему: “Заколи”. Потому что Святой, благословен Он, не желал заклания (Ицхака), но чтобы возвел его на гору и подготовил как жертву всесожжения. Когда же (Авраам) привел его (на гору). Он сказал ему: “Веди его вниз”.
одной из гор. Святой, благословен Он, удивляет праведных, а затем открывает им. И все это для того, чтобы умножить им вознаграждение. И подобно (этому) “землю, которую укажу тебе” [12,1], и также “воззови над ним зов” [Иона 3,2].
(С сайта Хасидус по-русски)

Приведенный отрывок – далеко не самый трудный и запутанный в Библии. Здесь и цитаты из талмудических трактатов; здесь пересказ мидраша – своеобразного жанра еврейской литературы, занимавшегося дописыванием непонятных библейских сюжетов, например диалога между Авраамом и Господом, которого нет в тексте Писания; здесь толкование слов, исходя из их значения в разных местах Писания; здесь же раввинская этимология того же слова и подкрепление аргументов арамейским переводом стиха; потом продолжение диалога; ссылки на два места, где Господь дает дополнительную информацию о том, как он вознаграждает верных…

В толковании восьми древнееврейских слов из одного стиха как маленькой капле отражена вся методика иудейского постижения текста, а через него и мира. По известному талмудическому выражению, Тора не просто отражает мир, а наш мир является ее частью, в котором отражается Тора. Так задолго до Георга Кантора и Бертрана Рассела был определен сложный парадокс теории множеств. И надо сказать, это этот комментарий не единственный, а вокруг напечатаны другие, а еще комментарии на комментарии. Больше всего такая подача материала соответствует современной концепции гипертекста HTML, протокола, на которой строится интернет. И все это малыши начинали по строчкам зазубривать в возрасте 8-и, самое позднее 9-и лет, зачастую не способные еще сопли из носу самостоятельно утереть. Каждая строчка повторялась хором вслух бесчисленное число раз, выпевалось на характерный мотив, затверживалось накрепко. Если покажется мало в хедере, то все библейские стихи включены в синагогальную литургию, ежедневно повторяются в молитвах. Получивший такое воспитание еврейский человек на всю жизнь запоминал науку хедера. С пониманием прочитанного могли быть проблемы.

Талмуд-тора в Ковно (Каунас)

О том, как учили правильно понимать, мы поговорим ниже, а пока учителю было важно вбить в голову. Ведь даже в Торе, Книге Исхода (24:6) сказано, как получая от Господа Тору евреи еще не знали, что в ней, и сомневались, что смогут ее осилить. « и взял книгу завета и прочитал вслух народу, и сказали они: всё, что сказал Господь, сделаем и будем послушны» Буквальный перевод – «сделаем и поймем», или «услышим», а то и «подчинимся». Слово «слушать» по-еврейски, как и во многих языках мира еще подразумевает значение «слушаться».

Хвалить детей или говорить комплименты было не принято. Набожные евреи крепко верили в дурной глаз, и похвалить ребенка значило дать сигнал злым духам творить свои козни. Зато ругать позволялось от души. Ведь это ради того, чтоб отвести злого духа. Да и самому ребенку полезно. Как можно не ругать, не наказывать? Как не напомнить, что ништ кенен кен цурес алеф – понятия не имеет о форме алефа, или шайтл иври – «щепки» иврита? Цурес здесь значит форма, совсем другое слово, чем широко известное даже среди тех, кто идиша не знает цурэс – проблемы и заботы, а вот иври – не иврит в современном понимании, древнееврейский язык, якобы возрожденный сионизмом.

Насколько возрожденным является иврит по отношению к библейскому древнееврейскому языку мы как-то писали (см. «Как евреи произошли от славян»).

В еврейских языках нет специального слова, определяющего иврит, как язык. На идише, правда, говорят ибреиш, но это позднее заимствование из немецкого языка. Говорят еще лойш–койдеш – «святая речь», но это обозначает не особый язык, скорей субстрат, языковой слой, особую речь священных книг и молитв. Точно так же, как есть лойш-хохомим – буквально «язык мудрецов» означает понятный далеко не всем арамейский язык талмудических текстов, а еще сленг воров и уголовников. Есть лойш-оро что значит многократно осужденное талмудистами, но не желающее исчезать из жизни злословие. Еврейский человек воспринимал «святую речь» не как отдельный язык, а как неотъемлемую часть своего собственного еврейского языка идиша, что собственно и значит «еврейский». Зогн иври не переводится дословно «говорить на иврите», а значит громко читать вслух. И упомянутая выше «щепка иврита» означает умение читать и писать. Отсюда и хильцерне иври – «деревянный иврит», означающий не суконный язык, а вопиющую неграмотность, непонимание смысла прочитанного. Как раз то, чем страдает свыше 30% учеников израильских школ.

Второй день в хедере. Мукачево 1935. Роман Вишняк

Примеры «деревянного иврита» встречается не только у выпускников израильских школ. Неправильно понимание часто приводит к мировым конфликтам. Самый известный – прочтение отрывка из книги Иисуса Навина (22:22) Бог богов Господь, Бог богов Господь Эль Элохим Адонай которое иудеи воспринимают как метафору, обращение, вроде Базиликус Августус Цезарь, послужило христианам для обоснования догмата святой Троицы – Отец, Сын и Святой Дух. Еще один пример «деревянного иврита» идет от прочтения Книги пророка Захарии. В русском Синодальном переводе Библии читаем:

Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима: се Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной. (Кн. Захарии 9:9).

То же в «правильном иудейском» переводе религиозного иерусалимского Института рав Кука:

Возликуй, дом Цййона, издавай крики радости, дочь Йерушалаима: вот царь твой придет к тебе, праведник и спасенный он, беден и восседает на осле и на осленке, сыне ослиц.
Переводчиков не стоит критиковать за стиль и грамматику. Они честно старались, чтоб не было похоже, как у гоев. Нас интересует другое. На скольких ослицах въедет мессия в Иерусалим? На одной? На двух? На трех? Евреи уверены, что на одном. Ведь даже мессия не способен усидеть одной задницей сразу на трех ослах, да еще на ходу. В древнееврейской Библии нет знаков препинания, а известная любовь все расставлять по три отмечалась на Ближнем Востоке задолго до появления древних евреев. За полторы тысячи лет до первых библейских текстов, в Саге о Гильгамеше каждый отрывок повторяется по-разному трижды.

Вопрос об ослицах так и остался бы до прихода мессии абстрактным, для длинной талмудической дискуссии, если бы не христианство, верящее, что Иисус и есть тот мессия, въехавший на осле в Вербное воскресенье в Иерусалим. Три из четырех Евангелий представляют дело так, что осел был один. Зато автор Евангелия от Матфея похоже нетвердо знал иври. Евангелист рассказывает следующее:
Сказав им: пойдите в селение, которое прямо перед вами; и тотчас найдете ослицу привязанную и молодого осла с нею; отвязав, приведите ко Мне… Скажите дщери Сионовой: се, Царь твой грядет к тебе кроткий, сидя на ослице и молодом осле, сыне подъяремной Ученики пошли и поступили так, как повелел им Иисус (Мат 21:2, 6-7)

В рассказе евангелиста Матфея Иисус (кстати, постоянно отказывавшийся от титула мессия – помазанник, что по-гречески христос) превратно понял слова пророка Захарии. Чтоб привести дело в соответствие со своим пониманием пророчества, автор попытался посадить своего героя на двух ослов сразу. Мы меньше всего хотим шутить над Иисусом. Устроители выставки «Осторожно, религия» в Музее Сахарова в современной Москве испытали последствия на собственной шкуре. «Если бы я захотел смеяться над Иисусом, я бы сделал это на идише», – замечает Майкл Векс.

Как и любая школа, еврейская школа – жестокое место. Летом в жару, без свежего воздуха, зимой в скудно топленой и всегда переполненной хате малышам приходилось продирался сквозь джунгли премудрости. Их окружали бесчисленные запреты – не подходи к плите, а то не женишься; не корми собаку в шаббес, не трогай волосы, когда молишься; не купайся в самое жаркое лето; не открывай форточки, а то сквозняком прихватит и скрутит полиомиэлит; не…, не…, не… Несомненно, ученик в хедере заслуживает в одном лице великого толковника, детского психолога и надзирателя, по крайней мере, такого, как Макаренко. Не тут то было! Еврейские дети получали меламеда.

Меламед по-еврейски значит учитель. Никакого почета или уважения этот титул не дает. Известная шутка говорит, что меламед – это сокращение фразы мир лернен, мир далес – чем больше учишь, тем больше бедный. Другое присловье: «невезуч, как меламед». Назвать на идише кого-либо меламедом, если он не учитель, значит смертельно оскорбить, выразить сомнение в компетентности, усомниться в том, что человек понимает, что он делает или говорит. Да и сами меламеды не особо любили это слово, предпочитая называться ребе. Примерно, как врачи предпочитают именоваться докторами, очевидно памятуя, что слово «врач» от слова «врать».

В еврейском обществе всеобщей грамотности, ставящем во главу угла умение заучивать, читать и толковать тексты, теоретически любой мужчина мог стать . меламедом. Для этого не требуется специальной подготовки, не надо держать экзамен и не существует дипломов. Учительский бизнес не требует никакого стартового капитала. Иди и учи. Уверенность в своих педагогических способностях была так сильна, что и порывавшие с традиционным укладом евреи тоже в юности зарабатывали репетиторством – от великого еврейского писателя Шолом-Алейхема до комиссара 1-го ранга, начальника Политуправления Красной Армии Яна Гамарника.

Парадокс традиционного еврейского общества в том, что, почитая талмудическую ученость как высшую доблесть, оно опускает учителя своих детей на одну из самых низших ступеней лестницы социального престижа. Дело, наверное, не только в том, что учителем считал себя каждый. В современном мире, где платят не так за вещь, как за этикетку-брэнд трудно понять психологизм характерной сцены из романа Шолом-Алейхема «Кровавая шутка». Молодожены пришли на обед к родителям. Сын хвастается перед отцом красивым ювелирным украшением, которею купил жене. «Папаша, вы не можете себе представить сколько это стоит! Сколько я за это заплатил? Вы не поверите… это же сущая дешевка…» И действительно, зачем платить дорого, если можно иметь дешево?

Бедных и грамотных, не умеющих ничего другого было много, конкуренция была жестокая. Еврейская пословица гласит «аз а балаголе фалт дос ферт, если у извозчика-балагулы сдохла лошадь, верт ер а меламед – он становится меламедом». Соль здесь не только в том, что балагула стоял на самом низу социальной лестницы еврейского местечкового общества, но и в том, что слово балагула нарицательное для грубости, неграмотности, невежества, а еще хама, охальника и материнщика.

Очевидно, были преданные своему делу, умелые и любимые учениками меламеды. Не даром появившиеся в XVIII веке хасиды назвали своего лидера та же, как издавна называли меламедов, ребе, учителем. Глубокая внутренняя связь хасида с ребе. аналогична тем отношениям, которые можгут установиться между учителем и учениками. Однако в еврейском фольклоре и в памяти тех, кто учился в хедерах сохранился совсем другой образ учителя.

Меламед запомнился прежде всего с палкой. Основными рабочими инструментами меламеда, многократно воспетыми в школьном идишистском фольклоре были розга – байц и кантшик – кожаная плетка. Трудно сказать, сохранились ли они в арсенале современных меламедов в ортодоксальных еврейских общинах. Плетку-семихвостку, которую в старину запросто можно было купить на базаре, теперь найдешь разве что в специализированном магазине, торгующем принадлежностями для развлечений садомазохистов. Вербу для розги тоже не просто найти ни в Иерусалиме, ни в Бруклине. Их заменила указка – тайтл. Указка бьет тяжело и метко, подходит и для порки, и в ухо можно ткнуть, а то и в ноздрю.

Телесные наказания и страх перед ними считались, да и до сих пор считаются самым главным и самым эффективным средством еврейской педагогики. В распоряжении ребе имелся целый арсенал телесных наказаний. Все они назывались матнас-яд (матанат-яд в современном иврите). По-еврейски это просто значит подарок, буквально «дар руки своей». Выражение это взято из Книги Второзакония, описывающее долг евреев в праздник-хаг:

Три раза в году весь мужеский пол должен являться пред лице Господа, Бога твоего, на место, которое изберет Он: в праздник опресноков, в праздник седмиц и в праздник кущей; и [никто] не должен являться пред лице Господа с пустыми [руками], но каждый с даром в руке своей , смотря по благословению Господа, Бога твоего какое Он дал тебе.
(Втор. 16:16-17).

Истинный смысл слова хаг как всеобщего паломничества забыт как в идише, так и в современном иврите. Он сохранился в арабском языке, где слово произносят хадж, в точности как произносили в эпоху Соломонова храма. Выражение «с даром в руке своей» – (матнас ядой) хорошо известно всем набожным евреям, поскольку часто повторяется в литургии. А закон идиша таков – чем более священное понятие, тем чаще безжалостный, «ради красного словца не щадящий ни мать ни отца» еврейский народный гений используют его в парадоксальном смысле, для насмешки, издевательства, а то и откровенного богохульства. Матнас-ядой иногда называют взятку. Однако самый распространенный смысл – это буквальный, из хедера, «дар» от руки ребе. Ногами ребе бил редко, зато рукам волю давать. Раздавать дары не возбранялось, а наоборот приветствовалось.

Ребенка щедро «одаривали» и в школе, и дома. Характерное присловье «Ах ребе тебя избил, знак, что надо тебе добавить». Лео Ростин приводит характерный анекдот: Два мальчика из хедера рассуждают:

«Давай убежим из дому».
Да ты что! Отец настигнет, изобьет до смерти.
А мы дадим сдачи.
Ты что! Отцу! А как же Десять заповедей – уважай отца своего?

Да, Десять заповедей… – задумался мальчик, однако вспомнив начатки талмудического диспута, усвоенные в хедере – Мы так сделаем. Ты дашь сдачи моему, а я – твоему.

***

Jewish boys from Falenica Falenica is a part of Wawer, one of districts of Warsaw. Until 1951 it was a separate village. Photo by Menachem Kipnis ; interwar

Как водится, у «даров» есть свои системы измерений, градации, степени тяжести. Самым легким считался книп – щипок. Особенно часто ребе почему-то щипали рослых учеников. Щипки бывали разные – от легкого, мимоходом до сильного, очень болезненного. Бывало, даже не оборачиваясь, на ходу, ребе с оттяжкой прихватывал складку кожи и шел дальше. Иногда останавливался, со всей силой захватывал щеку или ухо и долго крутил и выворачивал то по часовой стрелке, а то против нее. Впрочем, щипок в хедере иногда значил похвалу. Выражение а книп ин бекл – ущипнуть в щечку, как раз не сопровождалось щипком, а значило одобрение. Если ребе был настоящим книпером, то его щипки-книпн настигали учеников в любом случае. Когда провинился – то получай, а когда отличился – тоже получай, только с другим присловьем.

Дальше шел шнел – щелчок, щелбан. Если прицельно и умеючи ущипнуть, то боль бывает адская. Меламеды об этом прекрасно знали. Как и все еврейское, щелбан имеет свои корни в Талмуде. Талмудический мидраш рассказывает, что нерожденные младенцы живут в раю и занимаются там единственно стоящим делом – учатся, постигая секреты Торы. Когда приходит их черед рождаться, то прилетает ангел и дает такой шнел по губам, что они забывают все, что выучили. От этого и первый крик новорожденного. Фольклор добавляет, что чем глубже под носом впадинка, тем умнее человек должен бы быть, потому, что глубокая впадинка свидетельствует о силе удара, которую пришлось приложить ангелу, чтоб выбить из головы премудрость.

Меламед – не ангел. Он щелкает не для того, чтоб выбить премудрость, а для того, чтоб ее в голову вбить. В буквальном смысле слова. Ничего удивительного не было, если меламед незаметно подкрадывался к ничего не подозревавшему, а то и отвечавшему урок ученику, и давал щелбан в затылок. На всякий случай. Впрочем, необязательно именно щелбан. Щипал тоже.

Страсть хедер-ребе незаметно подкрасться и крепко ухватить стала нарицательной, запомнилась тысячам учеников. Очевидно, безымянный острослов, с чьей легкой руки пошло гулять по свету русское воровское щипач – вор-карманник (как еврейское книпер и в том же значении) в детстве учился в хедере и крепко запомнил уловки своего ребе. Термин не смог бы прижиться, если бы его значение без лишних объяснений не было широко понятно многим в воровском сословии.

Истинный щипач-книпер не раздавал щелчков шнелн. Он отращивал ногти подлиней, чтоб щипок оказался больней. Зато истинный шнелер держал ногти аккуратно подстриженными, чтоб удобней и больней щелкнуть. Шнел и книп, хоть и болезненные, считались обычным делом, частью школьной рутины. Настоящие телесные наказания начинались с печ. Словарь переводит это как пощечину, звонкий хлопок. На идише печ мит хент значит рукоплескать. Однако, точней всего на русский язык перевести его глаголом «влепить». Любимая фраза меламедов Вилст шпилн мит мир ин пече кихелех? «Хочешь поиграть со мной в «лепят прянички?». Те самые «лепят прянички» из колыбельной в начале нашего рассказа. Печенье, особенно с начинкой прихлопывали ладонью. Ребе печенья не давал. Скорей влепит пощечину, либо залепит оплеуху куда ни попадя. На идише, как и в других языках печ ин пуним пощечина (букв. удар по лицу) считается очень оскорбительным и употребляется в переносном смысле тоже. Впрочем, печ по хедерной шкале еще считался легким ударом, больше, чтоб обострить внимание, освежить память, чем причинить реальную неприятность. На печ даже обижаться было как-то не принято.

Тяжелее был зец – удар, битье. Сам термин употребляется только с дополнением – зец ин поним арайн – «удар по лицу», зец ин кишкес арайн «по кишкам», зец ин ди крижер арайн – «по почкам», «по пояснице». Арайн значит «в», «во», «во внутрь». По-русски «бьют по лицу». По-еврейски «бьют в лицо», в точности, как по-русски в морду. Зец тоже наказание весьма средней тяжести, больней, чем печ, но не настолько, чтоб совсем уж ребенка сломать.

Дальше начиналась опасная зона, когда били не для воспитательной профилактики, а за реальные проступки, за плохое поведение и за плохую успеваемость. В обществе, где учение рассматривается, как наибольшая моральная доблесть, плохая успеваемость как раз считается самым плохим поведением и не делается никакой скидки на неспособность ученика, а тем более на его педагогические проблемы. Если не понимал учебного материала, значит лентяй и тупица, значит сам виноват в своей тупости. Считается, что мир жесток, наш народ страдает в изгнании-галуте, а значит, для своего выживания, для выживания своей семьи и всего народа ребенок обязан быть умным. «Пустая голова» была серьезным дисциплинарным проступком, даже преступлением против всего еврейского народа. Выражение «вбить в голову» традиционная еврейская педагогика понимала буквально и приводила в исполнение постоянно и непреклонно.

Для этого в арсенале меламеда был клап – тоже удар, только посильней. От зец отличается он не так по силе, как по направлению. Если зец – это врезать, прямо и сильно, то клап меламед наносил по голове внезапно, сбоку, а то и тихо подступивши сзади, чтоб застать свою жертву врасплох. Нельзя сказать, что по-русски нет точного перевода, только приличное издание вряд ли решиться его напечатать.

Еще имелся флем, который меламед наносил ин ди пыскэс арайн – теперь уже буквально «набить морду» ученику. От украинского слова пысок – морда. Плохой ученик, недотепа, тупица, получавший флем не заслуживал иметь лица. Флем был тем же печ, только тройной силы. Меламед хлестал открытой ладонью по лицу, по щекам… Посильней был фреск. Меламеды вряд ли знали про каратэ. Если слыхали о нем, то лишь из грозных запретов раввинов, считающих карате запретным языческим идолопоклонством. Однако фреск это еврейский ответ меламедов японцам. В запасе у меламеда еще имелся хмал или хмайле – настоящий нокаут, после которого жертва цин кроке мит лимберик – могла оглядеть от Кракова до Львова. По-русски сказали бы «искры из глаз посыпались», а по-еврейски смысл поговорки в том, что Львов, Лемберг, а по-народному Лимберик был на восточном краю Галиции, а Краков – на западном. Ребе давал в морду так, что голова отлетала и катилась через всю Галицию.

Печ, верней множественное число печн становились действительно опасными, когда их сочетали с действием, называемым ойсдрейен а шалшелэс – выворачивать шалшелес. Шалшелес – библейское слово, означает цепь Еще так называется значок в хумошим- еврейской Библии, показывающий ударение и тон во время чтения Библии в синагоге. Шалшелес напоминает зигзаг и наносится поверх слова. В хедере это означало сильно отхлестать по щекам. Создатели немого кино очень любили ставить такие сцены. Очевидно, даже в золотой стране а-голдэне мэдинэ., память не оставляла основателей и воротил Голливуда, получивших воспитание в хедерах Восточной Европы.

***

«Поцеловать дверь» по-русски значит прийти, когда никого нет дома, уткнуться в запертые двери. По-еврейски тоже есть похожее выражение – поцеловать мезузу – амулет в виде трубочки или футлярчика, прибитый на косяке двери. В трубочке храниться кусочек пергамента с первыми двумя строчками молитвы Шма – «Слушай, Израиль». Мезузу принято прибивать с правой стороны всех дверей в доме (кроме туалета и ванной комнаты). По верован иям набожных евреев, мезузу устанавливают по прямому указанию самого Господа и она защищает дом и самого человека. Есть целая наука о «кошерности» мезузы. Набожные люди верят, что «неправильная» мезуза грозит бедой. В современном Израиле после каждой авиакатастрофы, дорожно-транспортного происшествия, армейской аварии или другого несчастья, СМИ обязательно находит хотя бы одного религиозного деятеля, имеющего заявить, что мезузы были не в порядке.

Мезуза – предмет священный и выражение куш ди мезузе – целовать мезузу евреи воспринимают буквально. Или почти буквально. Евреи не целую мезузу, как православные крест или икону. Принято прикасаться к мезузе кончиками пальцев, а затем целовать сами пальцы, касавшиеся амулета. Такая процедура призвана предупредить распространение микробов.

В хедере выражение «целовать мезузу» имело иное значение. «Ты у меня сейчас получишь «поцелуй мезузы»» – не только потому, что мезузы касались коротеньким ударом – клап. Ты у меня сейчас получишь «поцелуй мезузы» имело продолжение « а потому, что у тебя азой фил сейхел ви ин клойстер мезузес» – потому, что «у тебя столько же ума, как в церкви мезуз».

За стенами хедера «поцелуй мезузы» тоже имеет порой смысл, далекий от религиозных сантиментов. Замужнюю женщину частенько зовут мезуза – мен клапт зи мен кушт зи ­ – «ты ее бьешь, и ты ее целуешь». Многие мифы о святости мирного еврейского дома, о молитвенном почитании еврейской мамы, о том, что еврей не пьет и не бьет, разбиваются об это присловье. Впрочем, проститутку, гулящую женщину тоже зовут мезузой – йедерер легт а хант ун гит ир а куш «любой кладет руки на нее и целует». Выражение родилось в еврейском народе явно раньше, чем кто-то из сионистских отцов-основателей безапелляционно заявлял, что «мы лишь тогда станем настоящим народом, когда у нас будут свои воры и проститутки». Интересно, среди какого народа жил этот сионистский мечтатель-идеалист?

Если выше мы вспоминали розги и плетку, то никак не обойти самую многострадальную часть ученического тела – задницу. Самое известное название – тухэс, но еврейский язык знает еще с дюжину синонимов. Предтеча идишисткой словесности грамматик Елие Бохер, автор и издатель лубочного еврейского переложения Повести о Бове Королевиче Бобе майсес, которой зачитывались поколения еврейских женщин в течение нескольких веков поминает тухэс как слово весьма распространенное в книге Сейфер а-Тишби, написанной в 1541-42 годах.

Куш мих ин тухэс – поцелуй меня в зад – наверное, самое известное идишистское ругательство. В хедере ходила своя версия Куш мих ву ди идн хобн герут – «поцелуй меня туда, где евреи отдыхали». И здесь не обошлось без Книги Книг. В Книге Чисел (33:26) блуждающие евреи разбили лагерь в… Тухэс (в совр. иврите произносят тахат), в месте которое русская Библия зовет Тахаф, а английская Tahath. Во всех других случаях тухес – «одно место», а в одном-единственном – географическое название. «Сорок лет в пустыне… и все лишь для того, чтоб родилось выражение «поцелуй меня в зад» – иронизирует Майкл Векс.

Пороли в хедерах постоянно и регулярно, поэтому задница поминается в школьном фольклоре весьма часто. Популярное присловье меламедов гиб тухэс ун гей вармес – «давай задницу и иди обедать». Во многих хедерах по пятницам меламеды пороли впрок всех подряд перед тем, как отпустить домой на шаббат. Виноват или не виноват, а наказание было обязательным и всеобщим, покрывало все, что натворили или могли бы натворить за неделю. Чувство вины в еврейском ребенке культивировали весьма интенсивно.

Сиз фрайтик, сиз фрайтик,
Дер тухэс из цайтик.
Лейгт айх аф ди кни,
Вел их шмайсн он ми

Пятница,пятница!
К ней готова задница-
На колени, встав в упор
Моей розге есть простор!

Детская песенка, которую, как и все другие в этом тексте любезно помогла перевести Таня Сергеева из Литвы, хорошо рисует педагогический прием, помогавший поддерживать дисциплину, а заодно и здоровый дух в здоровом теле еврейских детишек. До сих пор сторонники порки в традиционном еврейском обществе заявляют, что кроме прямой пользы для ума, порка еще и помогает циркуляции крови в нижней половине тела. Интересно, что и современные израильские дети не совсем уж против принципа телесных наказаний. Депутат Кнессета Тамар Гужански много занималась защитой детей и проблемами насилия в школе. В 2000 году она сумела провести закон, запрещающий телесные наказания в израильских школах. Правда, из-за давления религиозных партий, закон не распространялся на религиозные школы. В светских школах в Израиле телесные наказания и так не применяются. Однажды на встрече со школьниками Гужански прямо спросила аудиторию, считают ли они, что заслуживают телесных наказаний. К ее удивлению, аудитория громко и почти единодушно заявила «Да».

***

Люди, носящие распространенные еврейские фамилии: Книпер (от щипок), Шнеллер (от щелчок) , Печэр (от затрещины), Зецер или Клапер вряд-ли подозревают, что получили их от прозвища предка-меламеда, запомнившегося своими особыми педагогическими талантами щипать, щелкать, хлестать, пороть…. Ученики хедера разделяли своих рабейним (мн. ч. от ребе) по пристрастиям, добавляли к личным именам книпнер шнеллер, печэр, зецер,клаппер. После клаппера типажей уже не создавали. Там каждый отличался уже яркой индивидуальностью и своим набором приемов. Их запомнили по наводившим ужас личным именам. Разве что несчастные детишки, упрашивавшие родителей не посылать их в школу, назовут ребе палачом. Детишки смертельно боялись ребе, но не слишком уважали. Ведь дома они часто слышали пренебрежительные отзывы взрослых как об отдельных меламедах и обо всей их профессии. При детях не стеснялись. Тогда на идише еще не говорили, «чтоб дети не поняли». Если могли, под защитой родительского авторитета, то школьники дерзили ребе непременно.

Менделе, – привычно интересуется меламед, – ты сказал молитву перед едой?
А зачем? Моя мама – хорошая повариха.

Система телесных наказаний, как и все остальное в традиционном еврейском мире опиралась на солидный фундамент священных текстов. Нельзя сказать, что иудейские первоисточники напрямую предписывали слепое и массовое применение телесных наказаний в хедере. Пытливый и парадоксальный еврейский гений не боялся канонизировать противоречивые тексты, законы и правила. В Торе, в Талмуде практические нет утверждения, которое в другом месте не опровергалось бы хотя бы одним диаметрально противоположным. Священные еврейские тексты – это не учебник и не свод правил, а хрестоматия. Невозможно сказать, что Талмуд утверждает что-либо, а Каббала учит чему-либо. Перефразируя известный афоризм «Скажи мне, что ты цитируешь из Талмуда, и я скажу, кто ты».

Применяя телесные наказания, меламеды любили повторять эйн шойтэ нифга – «олуху вреда не будет». Эту максиму из Талмуда (Шаббос 13b) Раши объясняет «Дурные вещи не приключаются с ними потому, что они не способны осознать, что есть плохо». Иначе говоря, дураков, олухов, тупиц, детей малоспособных, отстающих, слишком живых и вообще всех невозможно оскорбить потому, что они не понимают, что такое оскорбление. Эту же максиму в религиозных кругах часто мешают с другой, стоящей на той же странице Талмуда «мертвец ничего не чувствует». Из манипуляций цитатами родился новый принцип эйн шойтэ маргиш «олух ничего не чувствует». А раз так, то ничего страшного, можно бить и посильней, ведь олуху не больно. И до смерти может убить меламед ребенка, посмевшего спросить «если я – олух, ничего не чувствую, то что может дать бесконечное битье?»

Из нашего рассказа может создаться ошибочное впечатление, что в хедере били молча. Это не так. Какая же педагогика, если молча? Да и народ наш не из молчаливых? Били, приговаривая ругательства, в основном на тему о том, какой ребенок дуралей и болван. Чтоб знал, за что получает. Слов для этого в еврейском языке хватает с лихвой. Здесь и нар – дурак, и типеш – глупец, и упомянутый выше шойте … Список можно продолжать еще долго. Здесь и хохэм – буквально мудрец, а по сути дурак, и хохем бе лайле мудрец ночью, умный хороший только когда спит. Иногда прибавляли сюда «зубами к стенке». Здесь и «кусок мяса с глазами» а штик флейш мит ойгн. Есть и а поц мит ойген, а поц мит капелюх – поц с глазами или в шляпе. Этого меламед не скажет, но несомненно подумает. Есть еще а гойлем аф редер голем на колесах или а шойте бен пикболтс дурак, сын дятла. Дятел играет особую, сексуальную роль в еврейских ругательствах. Дежурной фразой было «наказание свих родителей», о котором ниже. И, разумеется и шейгец, и его синоним гой.Не только классическое «не будешь учиться, будешь с гоями улицы мести», но и гой в смысле дурак, чужак и вообще все, что «не мы». Гой блэбсте гой «гой остается гоем» – это еврейское «сколько волка не корми». Шолом-Алейхем, сам натерпевшийся в хедере как-то «пожалел» учителей: «меламед – это еврей, который имеет дело с гоями». Шутка мало понятная сегодняшнему читателю – «с гоями» значило с детьми, с дикарями, так же мало понимающими в вежливом обхождении, в еврейской премудрости и в древнееврейском языке как и гои. Шолом-Алейхем и сам в молодости испил горькую чашу репетиторства.

Раз зашла об чаше, то часто прикладывавшийся к чарке ребе– очень распространенный фольклорный мотив. Пример, который есть во всех доступных нам американских сборниках еврейского фольклора и анекдотов. Некий ребе стал частенько прикладываться к чарке, на занятиях появлялся пьяным, и родители стали потихоньку забирать у него учеников. Жена ему говорит: «Слушай Хаим. Если ты не сможешь бросить пить, то не сможешь преподавать». «Так ведь я преподаю затем, чтоб мог пить».

По большей части хедер-ребе не были отъявленными садистами. Пороли и били они не ради спортивного интереса. Телесные наказания стали освященным веками педагогическим принципом, призванным создать еврейского человека, сделать его «как надо». Присловье гласил арайнлейген фингер ин мойл – «положить палец ему в рот», последовательно и непреклонно, довести до того, чтоб ребенок стал делать вещи «правильно» – четко давать ответы, желательные учителю. Нетрудно догадаться, в какой школе учились ставшие знаменитыми благодаря Ильфу и Петрову «пикейные жилеты» города Черноморска, заявлявшие, что не положат свой палец в рот британскому премьер-министру. У евреев выражение «не надо ему в рот палец класть» означает, что человек знает все, что надо, а то и больше меня.

Еще одно выражение из хедера аройс афн теллер «разложить на тарелочке» тоже напоминает великого комбинатора Остапа Бендера, ожидавшего, что ему подадут миллион на тарелочке с голубой каёмочкой. Евреи в таких случаях говорили «на серебряном блюде», как по традиции подают подарки на свадьбе. По-еврейски разложить на тарелочке (а еще на идише говорят «разложить на семь блюдечек») значит долго и нудно разжевывать материал, как правило одну тему, на самом примитивном уровне, чтоб «и дураку было понятно». Впрочем, не все в хедре балбесы и неучи. Хороший ученик, которому легко класть в рот в рот все возможные пальцы, называют а тайере кейле – драгоценным сосудом. Олух, естественно, а пустэ кейле пустой сосуд. Кейле- это древнееврейское кли – инструмент. «Три хорошие вещи только и нужны человеку – хорошая жена и хороший дом, хорошие инструменты. – кейлим товим» .

Кейлим – еще и сложная мистическая категория Каббалы, и разбитые сосуды швирес кейлим или как сегодня говорят под влиянием современного иврита, швират келим сопровождало акт божественного творения нашего поднебесного мира.

По-русски можно услышаыь «лезть в бутылку». Евреи в таком случае из бутылки выходят. Аройс фун дер кейлим – выйти из бутылки (точней бутылок) или какого другого сосуда. (Выражение это пришло из идиша и в современный иврит лацет мин а келим). Оно как раз и означает «выйти из себя», «драгоценного сосуда» (ведь мало кто согласен, что он пустой сосуд) Такое частенько случалось с меламедами в хедерах. Выйдя из себя, неудовлетворенный дух некоторые ребе покидал их навечно, опечалив свое семейство, однако к радости учеников.

Чего греха таить, смерть иного ребе могла обрадовать учеников, но смерти ему не желали. Больше всего ученики желали другого. Вен фрейен зих хейдер ингелех? Чему радуются детишки в хедере, спрашивает старая еврейская поговорка? Аз дер ребе зист шивэ. Тому, что ребе сидит шиву т.е. ритуальные семь дней траура (от шева – семь по-древнееврейски), которые иудаизм предписывает сидеть дома и скорбеть по покойному. Целых семь дней можно не ходить в хедер! Если бы умер ребе, то на следующий же день детишек отдали бы к другому. Недостатка не было. Вот если смерть настигла члена семьи ребе, то семь дней приходилось ждать, пока он выполнит свой долг. Мечтой детей был пышущий здоровьем ребе, обремененный большой и очень болезненной семьей, где постоянно кто-нибудь бы умирал.

Видный израильский литературовед, профессор Колумбийского университета Дан Мирон считает Шолом-Алейхема, наряду с Кафкой самым трагическим писателем ХХ века. О том, как Кафка от души смеялся, когда читал одно из самых трагических своих произведений мы как-то писали ( см. «Холокост – это смешно?»). Из Шолом-Алейхема Дан Мирон вспоминает мальчика Мотла. «Мне весело, я сирота!» радуется мальчик после похорон отца, вводя в дрожь почтенного профессора, пытающегося понять сложные парадоксы еврейской души. Парадоксы, очевидно, есть, и мы ни в коем случае не хотим опровергнуть сложный и интересный анализ профессора Мирона. Однако в данном случае все может быть гораздо проще и понятней для современников Шолом-Алейхема, хорошо помнивших уроки хедера. Мотл должен был сам сидеть шиву целых семь дней, а значит не ходить в хедер! А дальше и вовсе открывались радужные перспективы – денег в доме не стало, брат, поверив книжке «Как стать миллионером из одного рубля» – ударился в гешефты, где не обойтись без помощника. Еще дальше, на горизонте замаячила эмиграция в а голдене мединэ, в Амерку, где все хорошо и (даже боязно поверить в такое счастье) не придется ходить в хедер. Мотл уже научился быть евреем.

Коломыя

Преступив 13-летний порог, мальчик становился правомочным евреем, что в еврейском языке равнозначно человеку. Рэб ид – «господин еврей» – самое почетное обращение, которым можно уважить на идише еврея. Сказать будь человеком, дер менч, значит сказать – будь евреем, потому, что самое главное для еврея – быть человеком. Интересно, что женский род слова ид – идене – еврейка в еврейском языке несет совершенно другой, уничижительный оттенок – «глупая, старая, болтливая, глубоко провинциальная баба», а то и похуже. Майкл Векс сумел найти лишь одну идиому, где идене имеет более-менее нейтральный смысл домохозяйки «врет так же часто, как идене варит лапшу». Чтоб сказать о еврейке уважительно, пользовались словосочетанием «дочь Израиля». Впрочем, и весь еврейский народ очень часто называют, как в Библии, «дети Израиля». Эат тема запечатлена в фольклоре

–  Скажете ребе, а почему мы учим, что дети Израиля то делали, и сё делали, а когда же они в хедер ходили?»

В современном глобализованном мире коммерция проникает повсюду. Даже очень набожные евреи поддавшись моде начинают справлять бармицвы. В традиционном еврейском мире не признавали праздничных бармицв с музыкой, накрытыми столами, гостями и чеками в конвертиках. Ведь «об этом ничего нет в Торе». Не было нужды в празднованиях и конфирмациях. Вся это суета до сих пор, многими почитается как хукос-а гоим –обычай гоев. Тем более батмицва, родившаяся в Израиле во времена карточной системы. Людям казалось несправедливым, что для бармицвы мальчика можно было получить дополнительный паек, а для девочки – нет. Израиль в начале своего существования был социалистический и светский, как никогда потом. Глава правительства Израиля Бен-Гурион снизошел к народному желанию и распорядился выделить пайки и для девочек. Карточную систему давно отменили, от социальных достижений и стремления к всеобщему благосостоянию в Израиле почти ничего не осталось, а батмицву продолжают отмечать. Мода эта распространилась во все четыре конца света.

В традиционном еврейском мире мальчик достигает 13-и лет, и из хедер-ингл автоматически превращаешься в бар-мицве бохер в юношу бар-мицва. Хотя бар по-арамейски значит сын, а мицва – Божий завет, в данном случае смысл выражения означает не «сын Завета», а «подвластный заповедям». До 13-и лет, ребенок был освобожден от их выполнения, а теперь – обязан. За пределами традиционного еврейства мало кто знает, что и само слово бармицва – Эвфемизм для совсем другого выражения – бар–оншин. Оншин по-арамейски значит наказание и не удивительно, что об этом не любят вспоминать. Однако оно точней, чем бармицва определяет ситуацию. Речь идет не о выполнении мицвес – божьих заветов, которые по известному талмудическому афоризму даже Бог не может заставить исполнять, а о наказании за уклонение от выполнения этих заветов. До 13-и лет отец нес ответственность и подлежал наказанию за проступки сына. В 13 лет еврейский человек становится не субъектом заветов, а объектом наказания за их нарушение. Заставить Бог не может, поскольку сам даровал потомкам Адама, вкусившего от древа познания свободу воли. Зато примерно наказать вполне в его власти. И это истинный смысл бармицвы – стать ответственным за последствия своих поступков, взвалить на себя ярмо исполнения заповедей .

‘Оль а-мицвос – буквально «ярмо заповедей», так традиционно называется удел еврейского человека. «Еврей – это человек плюс мицвос» – замечает Векс. Хотя в другом месте Талмуд замечает, что нет большей свободы, чем следовать путем Торы. Традиционно считается, что число мицвос (ед. число от мицва) 613 неслучайно, а отражает план творения мира. Из них 248 повелений «сделай» , якобы по числу частей тела и 365 запрещений «не делай» – по числу дней в году. По поводу числа частей тела, то учебники нормальной анатомии говорят иное. Зато 365 победно кочует из одной популярной брошюрки в другую. Хотя в еврейском лунном году всего 364 дня (?!). Трудно поверить, что Господь и тем более раввины, все точно подсчитавшие, жили по-гойскому, солнечному календарю. Однако, истинного еврея трудно смутить противоречиями. Ведь из 523-х глав Мишны наиболее старой части великого иудейского компендиума Талмуда, лишь одна не содержит спора по поводу иудейских канонв галлахи, да и всего на свете, а остальные 99.8% времени сами наши великие мудрецы, благословенна их память, не согласны между собой.

Бармицва-бохер впервые надевает молитвенные ремешки – филактерии, его принимают в молитвенную десятку – миньян, вызывают к публичному чтению Торы в синагоге. Есть еще один обычай, о котором за пределами религиозного еврейства знают меньше. Сразу после чтения Торы мальчика, отец встает тихо произносит благословение Борух ше пторами мей оншой шел зэ «Благословен, что освободил меня от этого наказания». И здесь… здесь образование еврейского человека только начинается.

Будущие раввины, Закарпатье. Чехословацкая открытка 1930 х. гг

Нью-Йорк, Июль, 2007

От автора.

Невозможно передать красоту и богатство идиша, рассказать о его мудром и парадоксальном еврейском юморе, лучше, чем это сделали Лео Ростин или Майкл Векс. В своих книгах они чудесным образом сумели передать свою любовь к языку и культуре идиша, людям, не знающим и не владеющим идишем, далеким от уходящей в прошлое жизни. Книги Векса, Ростина и других авторов свидетельствуют, что дух нашего великого, но увы, уходящего еврейского языка сохраняется в переводе.

Я несколько раз увлеченно брался переводить книги на русский язык. Я получал от этого труда необыкновенное удовольствие. Однако, в процессе работы я понял, что получается «типичное не то». Дело не только в трудностях языка, а еще и в том, что книги эти, как и другие на ту же тему очень ориентированы на американского читателя, широко используют образы и аналогии популярной американской культуры, впитанные американцами с детства культурно-психологические архетипы, зачастую неизвестные, непонятные, а то и чуждые нашему читателю. Приходилось многое перетолковывать, добавлять и менять, дописывать свои комментарии, объяснения и даже возражения. В точности, как это постоянно делали еврейские авторы в течение 4 тысяч лет. То, что вышло нельзя назвать переводом. Получилось самостоятельное изложение по канве хороших книг, скорей похожее на труды классиков русского научно-популярного жанра ХХ века, особенно Льва Успенского, чьи книги на всю жизнь определили мой интерес к вопросам языкознания. И я надеюсь, что этот интерес смогу передать и читателям.

Основные книги, использованные при подготовке текста

 

•  Leo Rosten The New Joys of Yiddish: Completely Updated. By Leo Rosten. Revcised by Laurens Bush. Three Rivers Press (CA) 2003 ISBN: 0609806920
• Born to Kvetch : Yiddish Language and Culture in All Its Moods by Michael Wex. St Martins Press 2005 ISBN: 0312307411
• Encyclopedia of Jewish humor; from Biblical times to the modern age. Compiled and edited by Henry D. Spalding. With a glossary by Dorothy H. Rochmis. New York, Jonathan David Publishers , NY 1969 LCCN 68021429
• The Golden Book of Jewish Humor by Henry Golden New York: G.P. Putnam’s Sons, 1972.
• A Treasury of Jewish Folklore. Edited by Nathan Ausubel. Crown Publishers NY 1954 ISBN: 0517502933

© By Michael Dorfman