США: Из военной державы в страховую компанию

Михаэль Дорфман

 

Экономический кризис заставляет США существенно умерить свои аппетиты к активной международной политике и присутствию во всем мире. На это не хватает денег.

Президент Обама объявил об окончании боевых операций в Ираке. Первая мировая война положила конец Германской империи. Вторая мировая – Британской. Похоже, что ближневосточные войны США в Ираке и Афганистане приближают конец американской империи. То была война, которую американский корпоративный капитализм пытался воевать по фридмановской свободно-рыночной экономической науке, подобно тому, как СССР воевало согласно доктринам «научного коммунизма». 30 лет свободно-рыночной модели корпоративного капитализма того и гляди, положат конец американскому империализму. Бизнес-модель, производящая спекулятивные финансовые пузыри, грозит, если не разорить, то сильно потрепать Америку..

Главная дата современной американской истории – не 11 сентября 2001 года, когда террористы врезались в башни-близнецы ВТЦ. Главная дата современной американской истории – 15 сентября 2008 года, когда Америка чуть не узнала, что у нее больше нет экономики. Падение двух, пускай и больших домов в Нью-Йорке 11 сентября 2001 не могло бы вызвать столь сильное потрясение, если бы до того все было в порядке в американской жизни. Однако далеко не все было в порядке. Восемь лет спустя банкротство транснационального инвестиционного банка «Леман Брозерс» не могло бы поставить американскую и мировую экономику на край пропасти, если бы она там не стояла до того. В тот день, как от удара молнии на миг вдруг высветилась уязвимость всей монетарной долларовой мировой системы, иллюзорность экономических индексов и показателей. Огромные безвозвратные убытки, сильно поколебали самоуверенность когда-то реально богатой нации.

Фраза – «Мы узнаем, что у нас больше нет экономики» принадлежит тогдашнему министру финансов США Хенку Полсону. Для американской внешней политики события 15 сентября 2008 имеют огромное значение. В этот день пошел необратимый процесс уменьшения средств и ресурсов, доступных для проведения широкомасштабной и часто агрессивной политики США. Выяснилось, что больше не существует финансовых возможностей поддержать американскую внешнюю политику на прежнем уровне и придется сильно урезать американские амбиции. Даже при самом благоприятном развитии событий в обозримом будущем, стареющее население и растущий государственный долг больше не позволяют США проявлять привычную активность во внешней политике. Такое утверждение содержится уже не только в рассчитанных на сенсацию ревизионистских статьях историка Нейла Фергюссона, предсказывающего скорый крах Американской империи, не только в спорных выводах Кеннета Рогоффа , а в книге осторожного и респектабельного экономиста Майкла Мандельбаума «Бережливая сверхдержава в эру недостатка наличных». The Frugal Superpower: America’s Global Leadership in a Cash-Strapped Era.

Кредитный кризис, запущенный крахом «Леман Брозерс» имеет долговременные последствия. Кризис вынудил американское правительство выйти на финансовый рынок, превратил его в один из крупнейших, если не крупнейший инвестиционный банк. Федеральный резерв стала выдавать кредиты множеству институций, никогда ранее не получавших денег от государства. Государству пришлось взять под контроль гигантскую транснациональную страховую компанию American International Group и два крупнейших национальных агентства занимающихся ипотечными ссудами, известные как Фанни Мей и Фреди Мак . Конгресс выделил 750 миллиардов долларов для покупки государством утративших стоимость ипотечных активов. Деньги были использованы казной для покупки ценных бумаг крупнейших банков, с тем, чтобы удержать их от банкротства, обеспечить ликвидность и кредитоспособность. Несмотря на гигантские усилия, экономика США продолжает стагнацию. Банки опасаются давать кредиты, а потребители боятся расходовать деньги. Американская (а за ней и мировая) экономика, руководствующиеся идеологией свободно-рыночного корпоративного капитализма, впала в глубокую рецессию, наихудшую со времен Великой депрессии 1930-х годов, наиболее разрушительной из всех.

Тяжелейший кризис не может не затронуть и американскую внешнюю политику. Кризис серьезно нарушил доверие американцев к способности своего правительства контролировать ситуацию. В отличие от других сфер, внешняя политика США полностью находится в руках правительства, а потому здесь доверие общественного мнения является критическим. Публика не раз наказывала политиков за ведение войн – Трумена за Корею, Джонсона за Вьетнам, Буша за Ирак и Афганистан, хотя и в общем поддерживала цели этих войн.

До сих пор периодические экономические кризисы не оказывали существенного влияния на американскую внешнюю политику, и многие американцы даже перестали связывать одно с другим. Теперь же, по результатам опросов, приводимым Мандельбаумом, американский народ начинает больше обращать внимание на то, что твориться внутри страны, требовать больше внимания и ресурсов для решения внутренних проблем. Не то, чтобы раньше американцы не ощущали скрытой стоимости своей империи. Однако удавалось поддерживать иллюзию, что пушки не мешают маслу.

Пушки мешают маслу

Кризис поставил Америку перед необходимостью заняться, наконец, фундаментальными проблемами, накопившимися в системе. Пословица «не чини, пока не сломалось» очень точно выражает американский подход к проблемам. Да и вместо серьезного решения проблем, здесь стараются любой ценой поддержать систему в рабочем состоянии, до последнего отделываются косметическими поправками. Мандельбаум утверждает, что дата 15-го сентября 2008 символизирует вовсе не кредитный кризис или экономическую рецессию сами по себе. Критической ситуацию делают накопившиеся финансовые обязательства перед пожилыми американцами. Вместе с огромным, выходящим из под контроля государственным долгом, они грозят обанкротить американское государство. В ближайшей перспективе все это грозит сильно урезать средства для активной внешней политики.

Финансовый кризис лишил федеральное правительство огромной доли налоговых поступлений. В соответствии со свободно-рыночной ортодоксией, господствующей в Америке с 1980-х годов, предоставление финансовых инициатив (в форме снижения налогов) для сильных и политически влиятельных групп и слоев населения способствует экономическому росту. Однако, такая политика снижала бюджетные поступления, что отражалось на снижении государственных доходов. Рецессия еще больше усугубила бюджетный кризис. Огромное количество людей потеряло работу и доходы, а, следовательно, и государство лишилось налоговых поступлений. Вместе с тем, резко возросли государственные расходы, как выплата пособий по безработице, субсидии и многие другое, связанное с преодолением кризиса.

Стандартные меры по борьбе с рецессиями – это увеличение государственных расходов за счет займов в Федеральном резерве. Правительства (как демократы, так и республиканцы) охотно занимали там деньги. В начале 2009 года Конгресс утвердил пакет антикризисных программ на 780 миллиардов долларов. Эти деньги тоже пришлось занять. Платежный дефицит на 2009 финансовый год составил 1,4 триллиона долларов, около 10% всего экономического оборота США и куда выше стандартных 3%, которые считаются «безопасной чертой» годового дефицита. В ближайшие годы ожидается еще больший разрыв между доходными и расходными статьями бюджета. На 2010 финансовый год ожидается дефицит в размере 1,6 триллионов долларов. По оценкам независимого Бюджетного офиса Конгресса США, в ближайшее десятилетие не приходится ждать дефицита ниже триллиона долларов ежегодно. По другим оценкам, ожидаемый дефицит государственного бюджета еще выше.

Растет и цена обслуживания национального долга. В 2011 году оно будет строить 10% от государственного бюджета, и в 2019 – 19%, а то и больше, в зависимости от роста банковских учетных ставок. Если государство потеряет доверие своих кредиторов, то ставки резко возрастут, а что опять же увеличит государственный долг. Ожидается, что в третьей декаде XXI века расходы на обслуживание долга превысят оборонный бюджет.

Все это следует добавить к уже имевшемуся государственному долгу. В 2001 г. он составлял всего 5.2 триллиона долларов. Благодаря щедрым налоговым льготам во времена президента Дж. Буша упали поступления от налогов. Дырки приходилось латать с помощью займов. Дыру в бюджете еще больше расширили расходы на войну в Ираке. Стоимость этой войны колеблется между двумя и тремя триллионами долларов. Все, что уйдет на обслуживание долга надо будет где-то взять. Учитывая порядок принятия решений в системе американской власти – расходы на внешнюю политику будут первыми в списке урезания.

Первый кандидат на сокращение

Сам по себе долг не является ни хорошим не плохим. Вся современная экономика делается в долг. Мы все живем в долг. Кредит – двигатель экономического прогресса. Однако, американский государственный долг отличается от здоровых долговых обязательств.

Благоразумные бизнесы берут деньги в долг для инвестиций, от которых ожидается рост доходов. Из этих доходов бизнесы выплачивают долг, да еще остается для улучшения своего материального состояния. Взятое американским правительством в долг в большинстве своем пошло на потребление, а не в инвестиции. Опыт внедрения антикризисных мер после прихода к власти администрации Обамы показывает, что реальный успех был достигнут не там, где предоставляли налоговые льготы, а там где государство непосредственно инвестировало деньги. Именно там и были созданы рабочие места, несколько смягчившие кризис. Однако новые антикризисные предложения администрации опять сворачивают на старый путь – на каждый доллар инвестиций предлагается четыре доллара налоговых льгот.

Известно также, что уровень сбережений американцев феноменально низок. Поэтому правительство было вынуждено обращаться к зарубежным заимодателям. Американский долг другим странам позволяет поддерживать глобализацию и потребление. Американские займы помогли подняться на ноги экономикам Китая, Индии и других развивающихся стран. В первой декаде XXI-го века сложилась парадоксальная ситуация – Китай продает американцам промышленные товары; затем американское правительство занимает у китайцев эти же заработанные в Америке деньги путем продажи им государственных ценных бумаг. На какое-то время такой порядок удовлетворял все стороны. Однако, шедший обратно из-за границы долларовый поток как раз и питал огромный спекулятивный пузырь на рынке недвижимости. Когда в 2008 году пузырь, наконец, лопнул, то запустил и жесточайший экономический кризис, который не закончился до сих пор.

Еще хуже для американских внешнеполитических амбиций тот факт, что такой порядок в принципе не может длиться долго. Китай и другие страны не будут бесконечно ссужать США деньгами. И тогда американцем придется потреблять меньше, а экономить больше. И все, что пойдет в накопления, не пойдет на расходы на внешнюю политику.

Государственный долг не может не влиять и на саму политику страны. Погрязшие в долгах страны испытывают сильное искушение печатать деньги, чтобы платить свои долги. В 2008 году Федеральный Резерв из ничего сотворил несколько триллионов ничем не обеспеченных долларов, чтобы спасти американскую и мировую экономику от краха. Там надеются «наполнить» эти доллары продажей активов крупных банков и финансовых институций, которые государство выкупило от краха. В случае успеха, это повлечет за собой существенный отток денег из национального хозяйства и снизит инфляционное давление. Однако, даже в таком случае государственный долг остается, и его надо выплачивать.

Выплата долгов при помощи печатного станка – это хорошо проторенная дорожка, приведшая за последние 200 лет к банкротству немало стран. Такой путь всегда приводит к жесточайшей инфляции, а это в свою очередь ослабляет экономику, обескураживает и деморализует население и, в конце концов, дискредитирует правительство, подрывает возможности государства вести активную внешнюю политику. Инфляция способствует тому, что государству приходится платить завышенные проценты по своим обязательствам. Что еще больше увеличивает государственный долг.

Долги не пускают

Инфляция, рецессия и бремя долгов не новинка в истории американского государства. США не единожды сталкивались с этими проблемами и успешно преодолевали их. Экономические проблемы не помешали весьма активной внешней политике во времена Холодной войны. Нынешние показатели могут даже выглядеть умеренно по сравнению с прошлыми проблемами. Государственный долг в 2008 году составляет лишь половину того, что накопилось к 1945 году, когда затраты на ведение Второй мировой войны достигли 122% внутреннего валового продукта. (даже если кризис будет продолжаться, то долг все равно не достигнет больше 80% ВВП.) Однако уже в 1960-е американское правительство сумело вдвое уменьшить государственный долг, несмотря на то, что доля внешнеполитических и военных расходов (на Холодную войну с СССР) в два, а порой и три раза превышала расходы 2008 года. Нынешняя дисфункциональная американская политическая система вряд ли позволит вернуться к тогдашней бюджетной дисциплине и осторожной фискальной политике.

К огромному государственному долгу и экономической рецессии добавляется еще и третий кризисный компонент – бремя бюджетных расходов, связанных с выполнением законодательно утверждённых программ социальной помощи, пенсий и медицинского страхования для неуклонно стареющего населения США.

Помощь, положенная по закону каждому американцу, достигшему 65 лет, составляет около 40% государственного бюджета. Социальное обеспечение «Сошиал Секюрити», государственные программы медицинского страхования для пожилых «Медикейр» и для бедных «Медикэйд» становятся бременем для государства. Эти расходы уже превышают любую другую статью расходов, включая, военные. Ассигнования на них, как и расходы на обслуживание государственного долга уменьшают средства, которые могли быть потрачены на внешнюю политику. Волей-неволей Америке приходится переходить от пушек к маслу.

Судя по меняющемуся характеру расходов правительства, из активной военной державы, не глядя тратившей деньги для достижения своих целей на внешнеполитической арене, США превращается, по словам Мандельбаума, в огромную страховую компанию, имеющую внешнеполитические амбиции. Если в 2008 году расходы на социальное обеспечение составляли всего 4% от ВВП, то к 2050 они достигнут 18%. И этот рост коренным образом меняет общественные настроения в США, и соответственно, внешнюю политику страны. События, запущенные 15 сентября 2008 привели к потере триллионов долларов национального достояния американцев, к потере пенсионных накоплений в частном секторе, к снижению цен на недвижимость, бывшую для многих американцев залогом безбедной старости, и тем самым еще увеличили зависимость населения от бюджетных социальных программ. И это тоже влияет на возможности государства во внешней политике.

Бумеры забирают все

Массивное увеличение расходов связано с демографическим феноменом, т.н. детским бумом или «бейби-бумом», породившим самое многочисленное в американской истории поколение. Между 1946 и 1964 гг. в Америке родилось 77 миллионов человек. В 2011 году первые из этого поколения достигают возраста 65 лет. По закону им положены пенсии и медицинское страхование, однако у государства нет денег, чтобы выполнить бюджетные обязательства перед ними. Разница между тем, что государство обязано выплатить и тем, что оно может выделить при существующем уровне налогообложения, составит пятьдесят два триллиона долларов, в четыре раза выше, чем вся продукция американской экономики за 2008 г., а по некоторым оценкам еще выше. Со времени внедрения этих программ («Сошиал секюрити» в 1937 г. и «Медикейр» в 1965 г.) их финансирование шло на текущей основе, т.е. поколения работающих платило за тех, кто вышел на пенсию. Пока число работающих существенно превышало число пенсионеров, то и деньги на эти программы поступали исправно. Выход на пенсию «бейби-бумеров» переворачивает возрастную пирамиду. Резко возрастет количество пенсионеров, и с ним бремя их содержания. Для того, чтобы обеспечить государственные обязательства при сохранении нынешнего уровня расходов, необходимо повысить налоги на 150%, а это очень трудно сделать политически из-за резкой поляризации американского общества, парализующей всякие инициативы. Даже консолидация исполнительной и законодательной власти в руках президентской партии не позволила Белому Дому провести важные инициативы, обещанные избирателю. Да и господствующая в Америке идеология свободно-рыночного капитализма твердит, что повышение налогов вредит бизнесу.

Изменения, вызванные старением бейби-бумеров сопоставимы по своим масштабам с изменениями, вызванными Великой депрессией и Второй мировой войной. Также они, неизбежно повлияют на внешнюю политику Америки.

Сильное влияние на внешнюю политику страны окажет и высокая стоимость медицинского обслуживания в США. Медицинская реформа администрации Обамы так и не смогла решить основной проблемы – высокой и неуклонно растущей стоимости медицинского обслуживания в США. США имеет самую низкую по качеству систему здравоохранения в Западном мире (37-е место по рейтингу Всемирной Организации Здравоохранения), зато и самую дорогую. Американское здравоохранение почти в два раза дороже следующего за ним французского, хотя Франция неизменно лидирует в этом рейтинге. Рост цен продолжается. За 2008-2010 цены в медицине выросли примерно на 15-20%. Ожидается, что к 2030 году расходы на здравоохранение составят 41% общих расходов американской семьи. Это тоже умерит аппетиты американцев расходовать деньги на внешнюю политику и вынудит их требовать сокращения поддержки других стран и военного присутствия по всему миру.

США не единственная страна, стоящая перед проблемой демографического перехода, т.е. перехода от высокой рождаемости и смертности к низкой рождаемости и росту продолжительности жизни,ведущих к старению населения. Во многих богатых странах эта проблема еще острей. Там наблюдается еще и общее уменьшение населения, в то время, как в США население все же растет за счет более высокой фертильности и за счет эмиграции. Во многих богатых странах накоплены долги, уже превышающие их годовой ВВП.

Однако США сильно отличается от других Западных стран. Европейским странам или Японии далеко до размаха американской внешней и оборонной политики. Расходы на внешнюю политику у них куда ниже, чем в США.

Куда уходит оптимизм?

Однако главное другое. Американцы теряют свой традиционный оптимизм и уверенность в завтрашнем дне. Впервые в истории США, молодое поколение зарабатывает меньше, чем старшее. С 1970-х годов лет доходы 10% богатых американцев выросли на 60%, а доходы всех остальных упали на 10%. В последнее десятилетие по данным налогового ведомства США доходы 75% американцев упали еще сильней. Количество хорошо оплачиваемых рабочих мест на производстве резко сократилось в результате аутсорсинга. Экономисты спорят, что является тому причиной – начавшееся в 1980-е годы внедрение модели свободно-рыночного корпоративного капитализма приведшие к глобализации или же неизбежная модернизация и технологические изменения. Однако растущее социальное неравенство в сочетании с очень низкой, по сравнению с другими западными странами социальной защищенностью, рост безработицы, падение заработной платы и неуверенность в завтрашнем дне способствуют непопулярности активной и дорогостоящей активности за рубежом.

Америка не пошла по пути других богатых западных стран, сделавших свои социальные программы не менее, а более щедрые. Опросы показывают, что большинство американцев хочет сохранения и расширения системы социальной защиты, укрепления профсоюзов, охраны труда и многих других ценностей западного мира. На этом капитализировалась предвыборная кампания Обамы. Американцы хотят лучших и объемлющих социальных программ. Нет сомнения, что общественное давление американцев на правительство с целью внедрения более щедрых программ будет только расти вместе с падением благосостояния и ростом падения уверенности в завтрашнем дне. Все это тоже отнимает от денег, расходуемых на внешнеполитические цели.

Несмотря на широковещательные обещания политиков, нет сомнений, что в сложившейся ситуации американцам придется платить больше налогов для выполнения обязательств перед стареющим населением, а люди, которым исполнилось 65 будут получать значительно меньше, чем им было обещано и гарантировано по закону. Опять пойдет в ход пропаганда клинтоновского времени, «это экономика, дурак», но все это не обойдется без серьезных политических уступок и урезания внешнеполитических аппетитов за счет внутренних интересов. Американские политические элиты всегда готовы предложить населению увеличение потребления – личного и общественного без увеличения налогообложения. Царившая со времен Ф.Д. Рузвельта доктрина британского экономиста Кейнса, о том, что экономический спад можно смягчить увеличением государственных затрат, выдохлась. После 1980-х воцарилась другая, свободно-рыночная доктрина, согласно которой, снижение налогов – всегда хорошо. Обе, казалось, противоположные концепции проводили к одинаковому результату – свободных денег для внешней политики у государства становилось все меньше и меньше. Нынешний экономический кризис лишь высветил этот факт. Не зря президент Обама скомкал свои триумфы по поводу окончания войны в Ираке (к чему значительная часть американской публики относится скептически) и большую часть речи посвятил обещаниям исправить наконец экономику.

Книга Мандельбаума полна интересных подробностей о том, как делается международная политика в Вашингтоне, как принимаются решения. Хорошо описана профессиональная среда экспертов, механизм принятия решений и различные лоббисткие силы, традиционно куда более слабые, чем лоббисты во внутренних делах. Книга может быть интересна всем, кого интересуют подоплека американской внешней политики, хотя её существенным недостатком является то, что автор тщательно обходит анализ того факта, что внешняя политика США является по сути лишь продолжением их оборонной политики и импликацией американских военных доктрин. Так, что в игре не только внешнеполитический истеблишмент и иностранные лоббисты, но и Военно-промышленный комплекс, извлекающий свои доходы независимо от того, кто у власти, и какая политика проводится. А он вполне способен перетянуть стрелку весов на шкале масло-пушки.

Впервые опубликовано в журнале “Восток-Запад” (Москва) в 2010

Михаэль Дорфман (c) 2010
Michael Dorfman (c) 2010